Littleone: НАШИ ПЛАНЫ И ИЗВЕСТИЯ ИЗ 1 ДГБ

Прочитала твое обращение, Юля, и слезу стоят в глазах. Понимаю, что все это будет передано руководству больницы, и именно поэтому пишу: меня всегда бесконечно поражал тот факт, что врачи могут работать с практически обреченными детьми и при этом не сойти с ума от чувства безысходности, сострадания и переживаний. От того, что ребенка может спасти только пересадка, а она стоит безумных денег, и поэтому, вероятно, начинают все с той же химии, которая лишь оттягивает неутешительный финал. От того, что понимаешь, что спасение ребенка зачастую зависит от финансовых возможностей его родителей, которые очень скромны, а не твоих усилий как врача. От ежесекундного горя и отчаяния, царящего на твоем отделении, от криков детей, которых мучают костные боли.. А оказалось, что все не так, как я думала. ПЕРЕЖИВАЮТ И БОЛЕЮТ за своих ПАЦИЕНТОВ далеко не все. Потому что иначе невозможно объяснить факт запрета ПОМОЩИ обреченным детям. НЕВОЗМОЖНО ПОНЯТЬ И ОБЪЯСНИТЬ, почему так легко можно отказаться от таких необходимых финансовой и моральной поддержки, когда речь идет о больных детях.

И не нужно думать, что на ЛВ нет людей, обладающих общирными возможностями и связями для того, чтобы эта ситуация была разрешена. ПОТОМУ ЧТО ТАКОЕ ОТНОШЕНИЕ К ДЕТЯМ, ИХ РОДИТЕЛЯМ И БЛАГОТВОРИТЕЛЯМ ЯВЛЯЕТСЯ ПРЕСТУПНЫМ.