Littleone: Бесплатно все лекарства для детей с лейкозами!!!

ПРЕОДОЛЕНИЕ

Зачем болеют дети
В Российской детской клинической больнице есть одно удивительное место. Здесь всегда чисто. На стенах вЂ“ смешные зверушки, нарисованные иностранной художницей. В каждой палате вЂ“ телевизор, в некоторых вЂ“ даже велотренажёры. Здесь действительно добрые и знающие врачи, для которых спасение детей вЂ“ цель жизни. Светятся экраны современнейшего оборудования жизнеобеспечения. В целом это подразделение съедает почти половину бюджета одной из крупнейших детских больниц России.
И несмотря на всю эту мощь и красоту, некоторые родители, приехав сюда с ребёнком, вдруг раздумывают лечиться и уезжают домой. Умирать.

Это удивительное место называется гематологический центр. Он берёт на лечение детей со всей России. Детей с лейкозами, которых без интенсивного дорогостоящего лечения ждёт верная и скорая смерть.
В самых тяжёлых случаях последняя надежда вЂ“ на пересадку костного мозга. Чтобы она удалась, должно произойти несколько чудес. Во-первых, найтись люди, которые подарят 15 тыс. евро на пересадку. Во-вторых, нужно, чтобы ребёнок успел дожить до того момента, когда освободится одна из 27 коек трансплантации костного мозга, имеющихся в детских больницах России, и прибудет донорский костный мозг. Наконец, главное чудо вЂ“ донорский препарат должен заработать, начать кроветворить.
Для каждого из этих чудес нужно, чтобы какой-то человек проявил сострадание, уделил часть своего времени, денег, крови. И такие люди есть, иначе бы ничего не получилось. Не сомневайтесь: даже сейчас на последнем рубеже вЂ“ на границе, на пожаре, на войне вЂ“ Россия героями не оскудевает.
И всё-таки самые главные люди, от которых зависит спасение ребёнка, вЂ“ его родители. Родители вынуждены бросать работу, всю прежнюю жизнь и становиться частью спасательной команды. Именно такое военное слово, как В«командаВ», здесь больше всего подходит. Папы, а чаще мамы, не только сидят у постели своего то похожего на скелет из-за химиотерапии, то растолстевшего, как медвежонок, от гормонов ребёнка днём и ночью, в палатах и у стеклянных боксов отделения ТКМ (трансплантации костного мозга). Они также выполняют всю В«чёрнуюВ» работу в отделениях: моют полы и стены, выносят медицинский мусор, доставляют из пищеблока еду и т.п. Причём действуют слаженно, сосредоточенно, действительно как на войне. Едва успевая попить чаю на общей кухне, постоянно недосыпая. На что живут вЂ“ непонятно. Даже у врачей часто возникает желание поделиться с ними своей скромной зарплатой.
Все мамы скромно одеты, без косметики, бледные, как монахини, не похожие на себя прежних.
Потому, взглянув на этот подвиг и оценив свои силы, и уезжают домой некоторые родители, так и не начав лечение.
Причём взлётов может не быть годами. Так, когда Игорю Зеленскому, который провёл в больнице три года, кто-то сказал: В«Когда ты будешь здоровымвЂ¦В», он искренне удивился: В«Я? Здоровым?В» А когда тромбоциты у него немного поднялись, это произвело такой переворот в его сознании, что он, ещё будучи заключён в персональном стеклянном аквариуме ТКМ, потребовал у мамы купить ему роликовые коньки. И мама купила, так как и для неё этот анализ означал чудесное возвращение надежды.
Драя пол, нарезая марлю для повязок, матери молятся и напряженно размышляют, решая те вечные, библейские вопросы, на которые в обычной жизни почему-то никогда не хватает времени.
Здесь всё видится по-другому.
В«Вот люди ссорятся, а я не вижу причины, по которой они ссорятся. Ведь нет абсолютно никакой причины для ссорыВ», вЂ“ говорила мне мама Абдуллина.
Маму Зеленскую добром поминают все, кто хоть раз заходил в отделение, потому что каждому из них она успела помочь или хотя бы улыбнуться. В«Такой я сделалась здесьВ» вЂ“ уверена она.
Светлану и Леонида Купавиных ещё недавно любой назвал бы на редкость счастливой парой. Красивые, высокообразованные, удачливые, да тут ещё дети-погодки. Сначала Даша, через год с небольшим вЂ“ Стас. Конечно, дети унаследуют всё лучшее от родителей, станут такими же.
Но дети ведут себя как-то не так. После долгих изысканий обрушивается не диагноз, а приговор: синдром Гурлера вЂ“ неизлечимая генетическая болезнь, одним из проявлений которой является быстро прогрессирующий дебилизм. Не за горами и смерть.
Словом, то, что все считают семейным счастьем, длилось недолго.
В«Многие в таких случаях сидят и ждут, когда их дитя умрёт. Но у нас больны двое детей. Ждать, пока оба умрут, а потом В«с чистой совестьюВ» заводить новых? Нет, нужно бороться за своих детей!В» Это не сбой в нашей жизни. Это наша жизньвЂ¦В» вЂ“ решают родители.
Так они оказались в отделении ТКМ РДКБ.
В«Меня совершенно не тяготит пребывание здесь, вЂ“ говорит Светлана. вЂ“ Теперь совершенно другие желания, стремления. Приходят к нам друзья, рассказывают о своих новых машинах, квартирах. А у меня невольно пересчёт идёт: это вот четыре трансплантации, это лекарства на год. Здесь такой дух! Здесь есть свои праздники и свои победы, и эти победы гораздо ценнее, чем все, которые были в прошлой жизни.
Это парадокс. У нас могла быть такая счастливая семья, здоровые дети. Но мне кажется, духовно я была бы намного беднее, не будь у меня таких детей. Изменились мои отношения с людьми.
Я поняла: главное вЂ“ любовь. Оказывается, чтобы прийти к этой банальной истине, мне нужно было родить двух смертельно больных детей!
Мы просим Всевышнего, чтобы хотя бы всё шло по плану, трансплантация без осложнений. Но я же мама, я верю в чудесаВ».

Такие дети-солдаты, как Даша, дети таких родителей-воинов, как Купавины, Зеленские, Абдуллины, обычно побеждают.
Мама Зеленская о сыне Игоре:
В«Он сильный ребёнок. Всё мужественно перенёс. Когда мы первый раз за два года вышли на улицу, а было начало мая, он спросил: В«Можно я листик потрогаю?В» Мы сели с ним на лавочку. И сын говорит: В«Мама, как прекрасно, что я всё-таки живу!В» Теперь он особенно ценит жизнь, понимает, как она прекрасна. Ребёнок очень много сделал и для меня, я другим человеком стала. Добро людей настолько тронуло меня, настолько перевернуло всю душу, что я теперь хочу помогать другим детям, как помогали моему ребёнкуВ».

Дмитрий СЕМЕНИК