Про Слуцкую, для тех, кому на спортсайты не зайти(надеюсь, никто не будет против)-
Тринадцатый, свой самый несчастливый олимпийский вечер наш специальный корреспондент провел рядом с бронзовым призером Игр Ириной Слуцкой. Сейчас он вспомнит его в последний раз – и сотрет из памяти. Чтоб сердце не ныло.

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Я увидел ее там, где это было невозможно. В коридоре «Media Area». Ирина двигалась прямо на меня. Оторопев, я остановился и стал пристально вглядываться в ее ярко накрашенное лицо.
Такой отрешенности во взгляде я не встречал даже у Анатолия Кашпировского, на сеансах которого приходилось бывать.
Пришлось отступить в сторону. И гнать взашей убийственную мысль о хорошем фотокадре. Слуцкая перед стартом – сенсационная съемка! Вот только патриотизм в данном случае победил репортера. Не решился я отвлекать Ирину от подготовки к ее самому, быть может, важному в жизни выступлению, какими-то фотовспышками. К тому же в каждой руке у нее было по коньку. И если что – один из них тут же полетел бы в объектив папарацци.

СИСТЕМА КОРИДОРНАЯ

Зачем она стала разминаться здесь, среди шныряющих туда-сюда журналистов? Не хотела видеть ненавистных соперниц, которые выступали раньше нее? Сегодня все выступали раньше нее! А вдруг кто-то из них – Коэн или Аракава – откатается на «отлично»? И пройдет к раздевалкам королевой. И бросит уничижительный взгляд. Ирине не нужны были лишние стрессы.
Чтобы оградить Слуцкую от нежелательных контактов, ее свита на всякий случай контролировала все подступы к фигуристке. За выходом на лестницу приглядывал врач Виктор Аниканов. Дорогу на трибуны взяла на прицел женщина в строгом сером костюме – известный российский арбитр Марина Саная. Ну а тренер Жанна Громова выступала в роли личного телохранителя.
Как только завершилась последняя заливка льда, Слуцкая начала интенсивную разминку. Постояла на мостике. Совершила по периметру коридорного закутка несколько пробежек. Потом зашла в какую-то комнатку и сменила красный спортивный костюм на сценический.
– Потолкайся хорошенько, – поступила команда от Громовой.
Слуцкая начала выполнять прыжки. Кажется, даже в три оборота. В коридоре, ширина которого едва превышает два метра!
– Хорошо, теперь поприседай глубоко, – это уже доктор.
Ирина добросовестно стала выполнять и это указание. В это время с трибун донесся голос диктора. На лед приглашали ее первую конкурентку – американку Сашу Коэн, которая занимала после короткой программы первое место. Первым, не выдержав, иду в зал я. Следом за мной разведчик из лагеря Слуцкой – Саная. Первый же прыжок – падение. Все становится ясно. Коэн выбывает из борьбы за золото. Возвращаюсь в коридор, куда доносится с трибун еще один коллективный вздох отчаяния. Значит, Коэн допустила и вторую серьезную ошибку. Ира, естественно, все понимает. И смеется. Только нерадостно. Скорее, нервно.
Разведчик возвращается в лагерь и сухо констатирует: «У Коэн два падения». Ноль эмоций на это сообщение. Через несколько минут мы с Санаей снова выходим – поглядеть на оценки. Даже мне, не великому специалисту в фигурном катании, они кажутся завышенными.
– Не многовато ли за два падения? – не удержавшись, спрашиваю Санаю. Она лишь в недоумении пожимает плечами. В эту секунду уже начинается выступление Шизуки Аракавы. Японка катается чисто и получает от судей просто невероятную уйму очков.
В стане Слуцкой этот прокат никак не комментируют. Теперь Ирине, чтобы побеждать, надо менять заявленную программу, вводить в нее каскад 3+3. Иначе даже при идеальном катании первой оставят Аракаву. Но никакого совещания по этому поводу не проводится.
Ирина присаживается на скамейку и с остервенением начинает завязывать шнурки на коньках. Я уверен, что шнурки порвутся. Но они выдерживают. Громова, склонившись к Слуцкой, что-то сосредоточенно шепчет.
– Да мы можем все! – кричит в ответ Ирина, поднимает голову и обводит взглядом окружающих. Будто оценивая: верят они ей или нет?

ДЕЖУРНЫЕ УЛЫБКИ И СЛОВА

Ну а дальше все как в страшном сне. Падение и сумма баллов, которой хватило лишь на третье место.
В микст-зоне Ирина, соблюдая субординацию, появляется после Аракавы и Коэн. У каждой камеры задерживается не более чем на тридцать секунд. В тот вечер все телекомпании мира получили один сюжет: дежурная улыбка, красивые слова о радости, связанной с получением олимпийской бронзы.
По пути к пресс-центру глава Bosco Михаил Эрнестович уговаривал Ирину посетить «Русский дом».
– И что я там буду людям говорить? – Ира ежесекундно вытирала глаза, чтобы не дай бог не потекла тушь. – Здравствуйте, я та самая Слуцкая, которая не может нормально прыгнуть пять прыжков, да?
Из медалисток на пресс-конференции россиянка появилась первой. Молниеносно вернула на место позабытое в микст-зоне выражение лица для журналистов и бодро стала отвечать на вопросы. Ничего нового по сравнению с микст-зоной мы не получили.
Когда в зал вошли Коэн и Аракава, Слуцкая попыталась незаметно уйти. Но не тут-то было. Ведущая уверяла, что к нашей спортсменке еще много вопросов. Но они посыпались к Саше Коэн. Та заявила, что вовсе не ожидала получить медаль за такое неровное выступление. Слуцкая саркастично кивнула. «Как же, не ожидала! – всем своим видом говорила она. – Да ты, крошка, уверена была, что хоть на пузе всю программу откатаешь, все равно с медалью уедешь!»

ПОЗДНИЙ УЖИН

Наконец Слуцкой задали последний вопрос и отпустили. Прекратили это мучение и начали другое – на допинг-контроле.
– Уговорили Ирину поехать в «Русский дом»? – спрашиваю Куснировича.
– Пока нет. Она в жутком состоянии.
Неподалеку Слуцкую ждет еще один мужчина – менеджер Ари Закарян.
– Что теперь будет делать ваша подопечная? – подхожу к нему. – Продолжит выступления?
– Ой, не знаю. Честное слово, ничего не знаю. Позже встретимся, обсудим все спокойно на светлую голову и решим. Сейчас ничего еще не ясно. Вы же видите, что происходит?
Я видел. Видел, как примерно через час Слуцкая покинула помещение допинг-контроля. Как ее обступили друзья и сопровождали на выход из «Палавела». Как снова уговаривали ехать в «Русский дом», уверяя, что обязательно нужно развеяться. Как ее путь на темной улице освещался вспышками фотокамер. А она ревела, уже никого не стесняясь.
– Ну почему, почему я все время расплачиваюсь за чужое счастье? – всхлипывала Ира. – Теперь все чемпионы, все с золотом, только я одна…
– Зато ни у кого из наших женщин никогда не было сразу двух олимпийских наград, – утешали ее.
– Да? Золото, только золото считается.
Она много чего еще сказала. Но я не могу об этом писать.
Ее посадили в машину. И повезли-таки в «Русский дом». Но там она не вышла к гостям. Тихо уединилась в отдельной комнате. Поужинала быстро и отправилась в Олимпийскую деревню. Спать. На утро предстояла репетиция показательных выступлений. Жизнь, как ни странно, продолжалась.